«Российские сценаристы могут писать крутые сериалы»: сценарист Мария Зелинская про развитие индустрии сериалов в России и за рубежом

Как развиваются российские сериалы, почему не во всех грехах виноваты сценаристы, как выглядит индустрия изнутри и что неверно показывает BadComedian? KinoBugle.ru поговорил с российским драматургом и сценаристом Марией Зелинской, написавшей четыре сезона «Скорой помощи». 

— В последние годы российские сериалы выходят на новый уровень по качеству, их покупают Netflix, Amazon и другие международные стриминги. С чем, на Ваш взгляд, связано такое развитие?

— Развитие закономерно. Это эволюция. Ребенок сначала зарождается в животе у матери, он сидит там крошечный, размером с ягодку, а спустя время становится самостоятельным человеком. Российские сериалы просто родились, сепарировались и стали старше. Создатели стали опытнее и получили все необходимые скиллы. Мы вкусили классных зарубежных сериалов и захотели делать не хуже. Это как в спорте: постоянно нужен тот, кто обеспечивает рекорды. Например, в легкой атлетике в какой-то момент рекорд прыжков в высоту завис на десятилетия и никто не мог его побить. А когда такое происходит, спортсмены всего мира испытывают психологическое давление перед зависшей цифрой. И вот нужен такой человек, как Сергей Бубка, кто просто пробьет эту цифру, покажет, что прыгать так высоко реально. Вот он прыгнул, поднял планку и рекорд пополз вверх, и до сих пор ползет. Так и с нашими сериалами. Долгое время мы были в зависшем замороженном состоянии. Было даже такое предубеждение, что кино – это круто, а сериалы – второй класс. А потом пришли платформы и показали, что сериалы могут быть даже качественнее и круче фильмов. И пошло-поехало, цепная реакция во всем мире. Это классная реакция. Я рада, что Россия не отстает. У нас большие сериальное амбиции. И все, что происходит сейчас в профессии меня невероятно радует. Сериалами занимаются лучшие люди страны.

— Появление все большего числа отечественных онлайн-кинотеатров повлияло на развитие индустрии сериалов в России? 

— Скажу честно: да, повлияло. Как – не знаю. И пока не знает никто. По сути, слепым людям дали пощупать слона. И кто-то трогает ухо, говорит, что слон мягкий и нежный, как кожа, кто-то трогает хвост и говорит – шершавый, как канат и т.д. Мы все трогаем разные части онлайн-контента и пока не знаем, как к нему подступиться. Массовое открытие онлайн-кинотеатров породило сумасшедший спрос. И его надо было срочно удовлетворять.  

— Как пандемия изменила этот рынок? 

— Насколько я знаю, пандемия дала хороший прирост новых зрителей. Кинотеатры были под запретом, и все стали смотреть в сети. И за год как-то привыкли к этому.

— С точки зрения творческого процесса и выбора жанра, чем отличается создание сериала для потокового вещания и для ТВ? 

— В теории, конечно, мир российского ТВ и мир онлайн-платформ – это два разных мира. Ходили слухи, что, когда ты пишешь для платформ, можно все – любые темы, любая лексика, любые вопросы, острые сцены, интересные ходы. Но на практике получилось почти тоже самое.

Мне кажется, тут вопрос не в том, что на платформах больше свободы, а в зрителях, которые смотрят те или иные продукты и голосуют за них рублем.

ТВ смотрят преимущественно пожилые люди, а они хотят две вещи: ретро, которое возвращает их в молодость, и ТЖД (тяжелая женская доля) – быстрый развод на эмоции. Что-то вроде: муж изменил героине с лучшей подругой, ограбил дом, залез в долги, подставил жену, она села в тюрьму, не сдалась, вышла из тюрьмы, узнала, что муж наркоман, вытащила его из этого состояния и сохранила семью. Героиня ТЖД – это женщина, которая все стерпит, сделает все ради семьи и никогда не будет жаловаться. Современное поколение тошнит от ТЖД. Потому что женщина стала другой. Развод стал решением. Жизнь в одиночку стала решением. Выход из токсичных отношений стал возможным. Ну, и так далее. Мы больше не можем смотреть ТЖД.

Я никогда не возьмусь писать такой сериал, ни за какие деньги. Я за осознанное писательство. Никакими деньгами не отмыть пропаганду заплесневелой вредной идеи. 

— Авторы, которые пишут для ТВ, и сценаристы, которых приглашают на платформы – это разные люди?

— Допустим, у человека есть пустая онлайн-платформа и ему срочно нужны 50 сериалов. Куда он пойдет за ними? К опытным людям, которые их уже делали. А для чего они их делали? Для ТВ. Хорошо ли это? Плохо, но заказ-то срочный. Плюс, раз они делали то, что смотрели, – есть определенная гарантия, что какие-то зрители придут. А делать новое, искать тех, кто мыслит принципиально иначе – это труд. И, даже если таких людей находят (спойлер – их немало), то дать им бразды правления и сказать: «делайте, что хотите» – страшно. Потому что, с одной стороны, платформа онлайн и ее аудитория молодая, а с другой стороны, как понять, что нужно этой аудитории? Она смотрит зарубежные топовые сериалы. И это порождает заказы от продюсеров в духе: «Сделайте мне мне русские “Во все тяжкие”». И начинается – так, там был учитель химии, он варил мет. У нас про мет нельзя, пусть это будет учитель физики и тоже делает что-то неприличное. Это тупиковый путь – повторять за кем-то.

«Во все тяжкие» выстрелили, потому что сериал был уникальным. В замысел многие не верили, но они рискнули. Вот это путь – рисковать и делать уникальное, а не плодить «как у них».

— Чего не хватает нашим стримингам, почему российские киноделы стремятся попасть в Netflix и другие компании? 

— Не хватает денег на продукт, терпения и времени на то, чтобы его получить, не подгоняя сроки. Не хватает доверия к авторам и режиссерам. 

Последнее время продюсеры в Америке и Европе все чаще привлекают к съемкам сериалов авторских режиссеров, то есть тех, кто снимает полнометражное кино и получает призы не только на «Оскаре», но и на фестивалях в Каннах, Венеции, где уже более смелые и необычные работы. Это сильно влияет на качество на выходе. Авторские режиссеры привносят уважительное отношение к сериалам. И снимают они их так, как кино. У сериальщиков обычно есть какая-то стандартная выработка, например, 8-10 минут финального материала в день. Это значит стандартная 48-минутная серия снимается за 5-8 дней. А режиссеры кино так не работают. Они могут снимать 1 минуту в день, тогда съемка серии растягивается очень сильно. Это дорого и продюсеры решают сэкономить, но это влияет на качество. Хорошие «кино»-сериалы с красивой картинкой, разными планами и дублями, репетициями, поиском новых форм и киноязыка могут себе позволить именно такие монстры, как Netflix. У российского ТВ, от которого в ужасе бежит молодой зритель, нет таких возможностей. Я надеюсь, что только пока нет и что ситуация исправится.

— А справятся ли наши сценаристы с задачей писать истории мирового уровня?

— Российские сценаристы могут, умеют и хотят писать крутые сериалы. Вопрос в стоимости и окупаемости такого продукта. Пока он не окупается. На ТВ столько за сериал не дадут, а платформы только начинают свой рост. И еще сами не понимают, в какую сторону идти. С платформами в России вообще произошел парадокс: сейчас в них вливаются огромные деньги, идет закупка продукта. Но его закупают у тех же людей, которые снимают сериалы для ТВ. И закупают те же люди, которые еще вчера работали на ТВ. Поэтому, в большинстве своем, оздоровление контента пока не происходит. Есть, конечно, какие-то бриллианты, но они единичны и не влияют на общую планку.

— Что сценаристу приносит больше удовольствия – адаптация успешного зарубежного проекта или создание оригинальной истории? Что приносит больше прибыли и что предпочитает российский зритель на Ваш взгляд? 

— Конечно, создание оригинальной истории. Это большая свобода и доверие. Это голубая мечта каждого сценариста. Это джекпот. Мне пока он не выпадал. Так или иначе были вводные данные, они, конечно, всегда разные. Например, иногда говорят: «Нужна заявка на спортивный фильм». И в остальном свобода. Но спорт – это уже заданное направление. В «Скорой помощи» нас с соавтором Тиграном Агавеляном позвали на второй сезон. И мы написали уже четыре. Мы с удовольствием подхватили проект, я влюбилась в него буквально с первых страниц, но, опять же, это не наша авторская идея. 

В референсе «Скорой помощи» стоит «Анатомия страсти» моего любимого сценариста (терпеть не могу феминитивы) Шонды Раймс. Но этот референс не адаптация, не калька с западной истории. Просто наши продюсеры хотели сделать сериал, схожий по эмоциональному воздействию. Я знаю, что для некоторых российских медицинских сериалов заимствуются кейсы (медицинские истории) из успешных зарубежных сериалов. Я могу с гордостью сказать, что у нас в «Скорой помощи» оригинальные кейсы. Это то, что манит меня как магнит. Оказалось, это просто гипноз какой-то — придумывать сложные и интересные медицинские случаи. 

Что касается адаптаций, я не очень в них верю. И не очень их люблю. Мне было бы скучно просто адаптировать то, что уже есть. Мне нравится придумывать и создавать ткань драматургии с нуля. В противном случае я чувствую себя ненужной.

— В своем Instagram Вы рассказывали, как Вас раздражает фраза людей из индустрии о том, что в России нет хороших сценаристов. Часто ли приходится слышать подобное и как Вы думаете, с чем это связано?

— Я скажу грубую вещь. И, мне кажется, что мое мнение не может претендовать на истину, потому что этот вопрос вызывает во мне бурю эмоций. А все, что выводит нас из состояния равновесия, обычно имеет мало отношения к разумным суждениям. Итак, грубая вещь: это происходит потому что один человек ляпнул когда-то это, не подумав, а остальные повторили.

Человек устроен так, что ему нравится искать виноватых. Отрасль кино и сериального производства у нас молодая. И инфантильная. Когда что-то идет не так и это, как правило, связано с огромными денежными вложениями от продюсеров, то все хотят найти крайнего и вылить свою злость. И вот тут все вспоминают про первоисточник. Про того, кто все начал. И говорят, что сценарист был плохой. И добавляют избитое: «По хорошему сценарию можно снять плохой фильм, а по плохому хороший — никогда».

— Как Вам образ обнюхавшегося сценариста, который постоянно фигурирует в обзорах BadComedian’a? Много у него общего с реальностью?

— В нишевых медиа принято бездумно клеймить сценаристов. За это я не люблю BadComedian’a, потому что в каждом выпуске он издевается над сценаристами. И мне не смешно. Потому что он выставляет нас идиотами с дурным вкусом, которые пишут несуразицу. И он ни разу не спрашивал у сценариста, откуда взялась эта несуразица. И дело ли это рук сценариста. Наверное, он ориентируется на Запад, где развит институт шоураннеров. Где сценарист стоит во главе угла и является в каком-то смысле не только продюсером, но и финальной утверждающей инстанцией. Кастинг, монтаж, музыку и все-все-все на утверждение в «Анатомии страсти» несут Шонде. У нас в России вносят изменения в сценарий и даже не ставят сценариста в известность. О сценаристах никто не знает до тех пор, пока что-то не пойдет не так. Как только случается факап, все сразу орут: «Где сценаристы, кто это писал вообще?».  

Мы с Гошей Куценко познакомились на «шапке» (фуршет в честь окончания съемок сезона). Он подошел к нам и говорит: «Так вот вы какие». Он сказал это так, как будто видит вымирающее животное из Красной книги. Сценарист для всей российской команды — что-то вроде снежного человека. Он есть, но о нем никогда не вспоминают.

— А за рубежом такое же мнение о сценаристах?

— Как раз в Европе и Америке сценаристов очень уважают. Эти люди реально имеют право голоса. Им задают вопросы, им раздают призы. Их благодарят. Если я попрошу вас назвать фамилию любого российского сценариста, вы назовете? Чаще люди не могут назвать ни одной фамилии. Я же говорю, снежный человек. Если я попрошу вспомнить обложку журнала с изображением российского сценариста, вы вспомните? Нет таких обложек. Ну есть, конечно, но это какие-то очень узконаправленные журналы для авторов и про авторов. И то, это будет нонсенс. Чаще всего на таких обложках режиссеры и актеры.

— Данила Козловский в интервью Ирине Шихман сказал, что часто российские актеры могут прийти на съемки неподготовленными. Сталкивались ли Вы с подобным проявлением непрофессионализма? Если да, то есть ли какая-нибудь закономерность? Например, чем именитее актер, тем большие непотребства он может творить на съемках.

— Нет такой закономерности. Я вообще не люблю плодить штампы: хороших сценаристов нет, все известные актеры борзеют, режиссеры не умеют снимать. Пф! Нет. Есть единичные случаи, из которых не стоит делать выводы и раздувать их до явления. Я больше скажу, если есть время на репетиции, разговоры, дубли, пробы, то из любого известного русского актера можно сделать актера уровня Аль Пачино и Мэрил Стрип, условно. Но на это снова нужно время и деньги на репетиции, которые оплачиваются по тому же ценнику, что и смена актера. 

— Часто приходится сталкиваться со зрителями, которые предъявляют за недостоверность и косяки в сериале?

— Постоянно. Все шишки летят на сценаристов, которые все испортили. И никто не хочет разбираться, точно ли дело было в сценаристах. Грубо говоря, есть заказчик, который говорит: «Нарисуй мне неровный круг». Ты переспрашиваешь, точно ли он хочет неровный, говоришь про эстетику и про то, что люди могут ждать ровный круг, а он противится. Ты рисуешь неровный круг, а потом у тебя директ в Инстаграме завален сообщениями: «Вы даже ровный круг нарисовать не можете, это профнепригодность». Приходит Баженов и говорит: «Даже ребенок может нарисовать ровный круг, откуда у вас руки растут?». А потом все повторяют: «В России нет тех, кто может нарисовать ровный круг». И я вижу это и просто нет сил, руки опускаются.

Но я не ропщу и не боюсь ответственности. Я ее жажду! Я хочу что-то придумать, увидеть,что это не работает, получить по шапке, сделать выводы и больше так не делать. Дайте мне нарисовать фигуру, которую я хочу, и я приму все замечания в адрес этой фигуры. Я мечтаю о таком. 

— Когда пишется сценарий, Вы наверняка представляете, как это должно выглядеть на экране. К каком процентном соотношении до экрана доходит изначальный драфт?

— Сложно ответить на этот вопрос. Это как предложить вам и еще одному человеку представить красивую девушку. В каком процентном соотношении вы совпадете в представлениях? Когда мы пишем, мы воображаем одно. Когда режиссер снимает, он воображает другое. Актер, готовящийся к роли, – третье. Оператор – четвертое. Двести членов команды – тоже что-то свое. Продюсер сидит на финальном монтаже и еще кромсает получившийся результат коллективного творчества. Поэтому, можно сказать 10%, что вариант будет совпадать. Наверное, это даже много. Снизим до 1%, пожалуй.

БЛИЦ

— Три лучших российских сериала последнего десятилетия?

— Скажу субъективно и конкретно про сценарии, а не про сами сериалы. Позвольте мне такую роскошь, поскольку я сценарист и хочу подсветить то, что никто не видит: «Измены», «Метод», «Моими глазами». 

А если говорить про сами сериалы, то я бы обратила внимание на «Чики», «Перевал Дятлова», «Звоните ДиКаприо!», «Happy End», «Топи», «Пищеблок», «Содержанки», «Эпидемия», «Обычная женщина», «Мертвое озеро».

— Три лучших зарубежных сериала последнего десятилетия?

— Скажу опять же о своих вкусах. Это «Наследники», «Уэйн», «Дрянь», «Черное зеркало», «Охотник за разумом», «Настоящий детектив», «Грешница», «Однажды ночью», «Большая маленькая ложь», «Невероятные», «Тьма», «Очень странные дела», «Оставленные», «ОА», «Босс», «Острые предметы», «Путь», «Утреннее шоу». Так, надо остановиться. Я очень люблю сериалы – смотреть, писать, анализировать, восхищаться, заряжаться, ну, вы поняли.

— Фильм этого года, который произвел впечатление и приходит первым на ум?

— С пандемией как-то кино утекло из моей жизни. Так что скажу по прошлым годам. Странным образом это фильм «Извините, мы вас не застали». И «Паразиты», куда без них. Я люблю авторское кино. Хотя, если надо нечто среднее – «Джокер». 

— Какая книга из еще не экранизированных обязательно должна быть перенесена на экран. Сложно ли ее будет адаптировать?

— Роман Джона Уильямса «Стоунер». Да, адаптация романа в кино дело печальное из-за малой формы. В романе 300-900 страниц, а в сценарии кино — 90-120. Уже теряем объем, чувствуешь? С сериалами, которые сделаны по романам, дело обстоит лучше, но у романа и сериала все равно разные задачи. В сериале должно быть все, кроме скучного. Действие, действие, действие. А роман часто бывает соткан из невидимых материй. Это более тонкая работа.

Еще романы Тары Вестовер «Ученица. Предать, чтобы обрести себя» и Лиз Мюррей «Клуб бездомных мечтателей». 

Елена Гординская